В каждом хорошем сумасшедшем доме есть
свой Иисус Христос.
Г. П. Климов. "Князь мира сего".
Горе же тем, которые пишут писание своими
руками, а потом говорят: "Это от Аллаха".
Коран (2:73).
Я антипрогрессист, антинаучник, антифилософ, антилиберал и пр.
Я плюю на всех профессоришек за малыми исключениями.
Меня в лучшем случае просто не понимают, в худшем -- презирают
или ненавидят. Почему же я, несмотря на почти полное отсутствие
поддержки, столько лет упорно занимался одним и тем же вопреки
всему?
Может, мне нравилось быть гонимым?
Может, мне хотелось быть особенным?
Может, я ушел в свой выдуманный мир и жил иллюзиями?
Может, я боялся признаться себе, что мои ключевые идеи ошибочны
и что я -- лишь много воображающая о себе бездарность?
Мне больше нравится другое объяснение: мною двигала уверенность,
что я нащупал путь, ведущий к значительным истинам, а мое
некомфортное положение в обществе -- это нормальное положение
первооткрывателя.
Для фанатика я слишком ленив, для честолюбца -- слишком
разборчив, для дурака -- слишком сторонюсь других дураков, для
сумасшедшего -- слишком влияем и недостаточно буен. Может, мне
что-то открывается свыше, но многие скорее удушат меня, чем
это признают.
Вообще говоря, мне чихать на то, как будет воспринята эта
книга. Она писалась не ради денег и не ради широкой популярно-
сти. Я рассчитываю только на умеренную популярность и в узком
кругу. Декарт ("Рассуждение о методе"): "Большинство голосов
не является доказательством, имеющим какое-нибудь значение для
истин, открываемых с некоторым трудом, так как гораздо вероят-
нее, чтобы истину нашел один человек, чем целый народ."
Мой лозунг: пиши, как пишется, а не как принято, как ждут
или как требуют. Только в этом случае можно создать что-то
значительное. А как у меня написалось -- можно прочесть выше.
Я не берусь в здравом уме и твердой памяти чрезмерно править
то, что сотворял в состоянии вдохновения. Я считаю, что в реактор
моего подсознания загружен вполне качественный материал пере-
житого и прочитанного, и то, что из этого реактора выходит,
заслуживает некоторого внимания. Хотя отдельные места этой книги
получились более претенциозными, чем это позволительно среди
культурных людей, я не без колебаний решил оставить все как
есть. В конце концов, эта книга -- не отчет о научной работе,
а вызов гнилому обществу.
Может, я говорю это несерьезно; может, вся эта книга несерьез-
ная, но, как заметил Понтий Пилат, что есть истина? Пусть демон-
стрирует ученую спесь профессор: ему это надо, чтобы не прогнали
с кафедры. А я ничего не прошу, ничего не получаю. Мне нет нужды
к кому-то приноравливаться в поисках этой самой непонятно какой
истины. Кроме того, я не рвусь в великие пророки: я согласен
считаться второстепенным пророком. Я даже согласен вообще никем
не считаться, только не уничтожайте мира, к которому я привык.
* * *
Ч. Ломброзо ("Гениальность и помешательство", гл. IX) цитирует
некого Бозизио -- не вполне сумасшедшего, но чудака, своего
современника, который сочинял и раздавал брошюры вполне модера-
листического содержания:
"Филантропы хлопочут о сохранении жизни несчастных младенцев,
болезненных, искалеченных, тогда как, если бы их убили в детстве,
они не произвели бы потомства; точно так же, если бы в больницах
не тратили столько денег и трудов на лечение болезненных, слабых
субъектов, а помогали бы сильным, крепким работникам, когда они
захворают, то раса улучшилась бы. А воры и убийцы, разве это
также не больные, которых следует истребить для улучшения расы?
С другой стороны, сколько зла приносит ненасытная жадность
человека! Что только не истребляется для удовлетворения его
аппетита, инстинктивно кровожадного и ненасытного, без малейшей
заботы о судьбе грядущих поколений, без всякого соображения о
том, что это уничтожение, эта растрата красы и богатства природы
есть преступление." Бозизио повадился "подавать в правитель-
ственные учреждения очень резко написанные докладные записки
об охране лесов, о мерах против истребления птиц и т. п."
И если меня очень раздражают легковые автомобили, то его очень
раздражали железные дороги.
Я был несколько огорчен, что человек столь схожих с моими
взглядов был описан в таком контексте. С другой стороны,
Ломброзо замечает: "Кто знаком с произведениями г-жи Ройе и
Конта, тот не найдет ничего безумного в убеждениях, исповедуемых
Бозизио." И еще: "Часто болезненным признаком казалось мне то,
что Бозизио основывает все свои выводы на газетных статьях поли-
тического содержания ..." То есть, получается, разрушение природ-
ной среды, дегенераты, чрезмерное размножение, вредности промыш-
ленной цивилизации были не последними темами публикаций уже во
второй половине XIX века. Но в то время деградировала только
Европа, и модералисты проходили в основном по ведомству г-на
Ломброзо, а сегодня деградирует весь мир, и у них появилась
надежда на несколько больший успех.
Ломброзо пишет: "Обстоятельства, по-видимому, благоприятство-
вали тому, чтобы из Бозизио вышел настоящий пророк-новатор: для
этого у него было и сильное увлечение некоторыми идеями, и
железное здоровье, и воздержанность в пище, и бескорыстие, и
глубокая вера в спасительность своей миссии: ему недоставало,
по счастию (? -- А. Б.), только одного -- благоприятного времени
для того, чтобы вызвать к себе всеобщее сочувствие. В противном
случае у Италии был бы свой Магомет в лице Бозизио."
Если модералисты когда-нибудь заведут себе святых, то Бозизио,
наверное, попадет в их число. Конечно, хотелось бы в качестве
святых иметь людей совершенно безукоризненных, но так не бывает.
Чтобы сделать великое дело, надо немного сойти с ума. Надо
стать одержимым "борцом за идею". Сократ у Платона ("Федр"):
"Избавление от болезней, от крайних бедствий, от тяготевшего
издревле божьего гнева бывало найдено благодаря исступлению, по-
явившемуся откуда-то в некоторых родах и давшему прорицание тем,
кому это требовалось." Только так удается прошибить стену мас-
сового неприятия и сопротивления. Если же руководствоваться
принципом, что всякая истина относительная и временная, ничего
значительного сделать не удастся. Никто не будет страдать и
умирать за относительные и временные истины. Что до меня, то у
меня нет ни сильного увлечения, ни железного здоровья, ни про-
чего. Даже бескорыстия нет -- потому что я хочу, чтобы было
прежде всего хорошо МОИМ детям. А главное -- мои бесконечные
сомнения. Так что я неважный пророк и вряд ли стану еще одним
Магометом. Но может быть, я хотя бы подготовлю набор идей для
какого-нибудь более одержимого человека.
* * *
Я -- за всемирный заговор здравых интеллектуалов, противосто-
ящий всемирному заговору извращенцев. Модералисты -- последний
резерв человечества в битве со злом.
Я обращаюсь к вам, способные к подвигу, ждущие сигнала к
последней битве с врагами человечества. Ждите и готовьтесь --
сигнал будет. Мы начнем одновременно во многих местах. Мы будем
стремительны и яростны. Мы припомним всё.
* * *
Очевидно, что без такого "Заключения" (и без некоторых других
вызывающих мест) эта книга получилась бы НОРМАЛЬНЕЕ, но мне
хотелось сделать что-то под общественную потребность в
радикальных идеях, как она мне представляется. Кто-то назовет
меня психопатом, сумасшедшим, бездарью, котрая хочет выделиться.
Я и сам время от времени пробую усомниться в отсутствии у себя
этих особенностей -- но не часто, потому что такого рода сомнения
мешают творческой работе. Молчать из-за опасения прослыть
ненормальным было бы трусостью, а выражаться более осторожно и
обоснованно значило бы не привлечь внимания к проблеме.
* * *
Я полагаю, что в настоящее время модерализм является самым
трезвым взглядом на вещи и самым перспективным подходом к решению
накопившихся социальных проблем.
Модерализм -- радикальный рецепт.
Модерализм -- путь героев, путь здравой силы и творческого
разума.
Модерализм -- оружие, которым можно завоевать мир.
Модерализм -- альтернатива катастрофе.
Модерализм -- вызов дефективному обществу.
Модерализм -- победа над разрушительством.
Модерализм -- спасение человечества.
Модерализм -- восхождение к величию.
Модерализм -- торжество лучших.
Модерализм -- стремление к познанию человеческой природы и к
очищению ее от ослабляющих ее искажений.
Модерализм -- путь к особому наслаждению, даваемому сознанием
духовного превосходства, творческой силы, причастности к высшему.
Модерализм -- ключ к тайнам, которые раскрываются свободному
мышлению, вооруженному лучшими методами работы со сложностями.
Модерализм -- предисловие к самым значительным книгам челове-
чества.
Модералисты -- обладатели высшего знания, спасители нации и
человечества, вершители истории.
Если есть Бог, то он -- за модералистов.